Неточные совпадения
В деревянной
небольшой церкви служил священник молебен, окропил всех святою водою; все целовали
крест.
На снурке были два
креста, кипарисный и медный, и, кроме того, финифтяный образок; и тут же вместе с ними висел
небольшой замшевый засаленный кошелек с стальным ободком и колечком.
По эту сторону насыпи пейзаж был более приличен и не так густо засорен людями: речка извивалась по холмистому дерновому полю, поле украшено
небольшими группами берез, кое-где возвышаются бронзовые стволы сосен, под густой зеленью их крон — белые палатки, желтые бараки, штабеля каких-то ящиков, покрытые брезентами, всюду красные
кресты, мелькают белые фигуры сестер милосердия, под окнами дощатого домика сидит священник в лиловой рясе — весьма приятное пятно.
Я увидел у него на стене прекрасную
небольшую картину «Снятие со
креста» и «Божию Матерь».
И Креста-то никакого нет: просто четыре
небольшие звезды…
У многих, особенно у старух, на шее, на медной цепочке, сверх платья, висят медные же или серебряные
кресты или медальоны с изображениями святых. Нечего прибавлять, что все здешние индийцы — католики. В дальних местах, внутри острова, есть еще малочисленные племена, или, лучше сказать, толпы необращенных дикарей; их называют негритами (negritos). Испанское правительство иногда посылает за ними
небольшие отряды солдат, как на охоту за зверями.
В сентябре 1861 года город был поражен неожиданным событием. Утром на главной городской площади, у костела бернардинов, в пространстве, огражденном
небольшим палисадником, публика, собравшаяся на базар, с удивлением увидела огромный черный
крест с траурно — белой каймой по углам, с гирляндой живых цветов и надписью: «В память поляков, замученных в Варшаве».
Крест был высотою около пяти аршин и стоял у самой полицейской будки.
По городу грянула весть, что
крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору.
Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Сама могилка ничего особенного не представляла:
небольшой деревянный полусгнивший «голубец» с деревянным
крестом, и больше ничего.
В тридцать градусов мороза и в июльские жары он всегда в одном и том же, ничем не подбитом нанковом подряснике и в худых, на босу ногу, сапогах, сидел около столика, на котором стояла
небольшая икона угодника и покрытое с
крестом пеленою блюдо для сбора подаяния в монастырь.
— Молебен! — сказал он стоявшим на клиросе монахам, и все пошли в
небольшой церковный придел, где покоились мощи угодника. Началась служба. В то время как монахи, после довольно тихого пения, запели вдруг громко: «Тебе, бога, хвалим; тебе, господи, исповедуем!» — Настенька поклонилась в землю и вдруг разрыдалась почти до истерики, так что Палагея Евграфовна принуждена была подойти и поднять ее. После молебна начали подходить к
кресту и благословению настоятеля. Петр Михайлыч подошел первый.
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у
небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился
крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
Кирша вышел на широкую улицу, посреди которой, на
небольшой площадке, полуразвалившаяся деревянная церковь отличалась от окружающих ее изб одним
крестом и низкою, похожею на голубятню колокольнею.
Минут через пятнадцать раздались в следующих комнатах правильные шаги, и вслед за тем показался и сам полковник с височками, с
небольшим хохолком, с нафабренными усами, в стоячем галстуке и сюртуке, с георгиевским
крестом в петлице. По всему туалету его заметно было, что он только что прифрантился.
Оглядывая местность, он увидел на распутье полуразвалившийся деревянный
крест, водруженный в
небольшой бугорок.
Одрик стоял тут же. Это была
небольшая старая кроватка, плотно засыпанная по углам клоповыми яйцами; на кроватке лежал сноп соломы и кусок редкого миткалю с грубо выведенным красками
крестом, копием и тростию. Проводник ловкою рукою распушил соломку, чтобы на все стороны с краев свешивалась, положили на нее желтого расслабленного, покрыли миткалем и понесли.
Но навстречу попадался только ленивый дымок юрты над озером, или якутская могила —
небольшой сруб вроде избушки с высоким
крестом — загадочно смотрела с холма над водой, обвеянная грустным шепотом деревьев…
Часовни, сажен по пятнадцати в длину, по шести, по семи в вышину, строились на один лад: каждая составляла огромный четырехугольный бревенчатый, не обшитый тесом дом, с окнами в два, иногда в три ряда, под огромною крутою на два ската тесовою кровлей с
крестом вместо конька и с обширной папертью, на которой возвышались
небольшие колокольни, давно, впрочем, стоявшие без колоколов.
На
небольшой полянке, середи частого елового леса, стоял высокий деревянный
крест с прибитым в середине медным распятьем. Здесь, по преданью, стояла келья отца Варлаама, здесь он сожег себя со ученики своими. Придя на место и положив перед
крестом обычный семипоклонный нача́л, богомольцы стали по чину, и мать Аркадия, заметив, что отец Иосиф намеревается начать канон, поспешила «замолитвовать». Не хотела и тут ему уступить, хоть по скитским обычаям первенство следовало Иосифу, как старцу.
Келья у Фуркасова была маленькая, но светлая и держалась чисто, опрятно. В божнице стоял литой из меди
крест да три образа — Спасителя, Богородицы, Иоанна Предтечи. Под божницей лежали пять-шесть книг и
небольшой запас восковых свеч. На стене «Распятие плоти».
Хатина имела три окна, и все они в ряд выходили на упомянутую навозную кучу, или, лучше сказать, навозный холм. При хате имелись дощатые сени, над дверями которых новые наемщики тотчас же по водворении водрузили
небольшой медный литой
крест из тех, что называют «корсунчиками».
Игуменья Досифея стояла коленопреклоненная перед
небольшим аналоем, обтянутым черным сукном. На аналое лежало евангелие в черном кожаном переплете с серебряным
крестом и такими же застежками и золотой
крест.
На лошади следами этого происшествия остались только
небольшие царапины, а в ней самой страх к высоте
креста, ибо не было возможности заставить ее пройти в долину этим путем; и потому принуждены были провести ее сосновым лесом, по отлогости горы.
Послушавшись совета супруги, Петр в 1709 году устроил себе
небольшую гавань для пристанища судов и невдалеке от нее, где теперь Купеческая гавань, построил две светлицы или заезжий дом. По преданию, по другую сторону светлиц была поставлена царем деревянная церковь Благовещения. Теперь на месте светлиц находятся казармы конно-гренадерского полка, и место, где находилась церковь, обозначено каменной тумбой с
крестом на верхней плите.
К Светлогубу подошел худощавый, с длинными редкими волосами священник в лиловой рясе, с одним
небольшим золоченым
крестом на груди и с другим большим серебряным
крестом, который он держал в слабой, белой, жилистой, худой руке, выступавшей из черно-бархатного обшлага.
Въехав на гору и выехав в
небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков-ополченцев с
крестами на шапках и в белых рубашках, которые, с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что-то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.